КРЕМАТОРИЙ
Без холмика на могилке
ДРУЗЬЯ Сэма носились по Вселенной и жаждали мести. Они искали странноватую старушку. Старушка не по годам носила джинсовую жилетку поверх трех балахонов, джинсовую панамку, бусы-бусы-бусы и клепки-клепки-клепки. Старушка явно впала в детство. Но друзья Сэма не нашли ее. Не потому, что не попали на планету, где она вековала, а потому, что старушка заживо была погребена в роке и не было даже холмика, обозначающего могилку.
В ХОДЕ следствия было установлено, что старушку звали Рита Линн. Под этим именем скрывалась Маргарита Пушкина, и была она никакая не старушка, а большая кокетка, потому как старушкой там и далеко не пахло.
Еще на той планете в коробочках оттягивались музыканты, а звали их — группа «Крематорий». Стало Также известно, что заправлял погребением некто Армен Григорян, начальник «Крематория». Теперь все окончательно прояснилось и встало на свои места...
Но если кто-то ни черта не понял, то ему тем интереснее узнать, что вчера в ДК МЭИ началась тройная презентация. С тройным одеколоном ничего общего она не имеет, ибо из другой оперы, не из Миражовщины и не из Разинщины.
НАЧАЛОСЬ же все в 1984 году, когда в полку отважных могильщиков застоя (а ими тогда круче всех считались незаконные рокеры) прибыло. Пополнение звали группой «Крематорий», и это так соответствовало насущным задачам и объективным потребностям, что погибающая система окрысилась диким сусликом.
«Крематорий» постарались кастрировать до состояния «Крема...». Неясным, однако, оставалось, какой крем имелся в виду — детский, питательный, увлажняющий, ночной, дневной или просто вазелин. Однако, когда и вазелин исчез с прилавков, дискуссия умерла сама собой, и все вернулось на круги своя. Да так удачно, что уже государственная фирма «Мелодия» осмелела до выпуска подряд двух альбомов «Крематория» — «Живые и мертвые» и «Клубника со льдом (или любовь до гроба)». Первая пластинка представляет из себя компиляцию с оригинальных магнитоальбомов 1984—1989 гг., вторая — копию одноименного магнитоальбома, выпущенного в 1989 г.
Наконец, только что вышел в свет седьмой магнитофонный альбом «Зомби», который воплощает в себе все лучшее и рациональное, что было нажито «Крематорием» за 7 лет бурной биографии.
НАРЯДУ с «Крематорием» в тех же тусовочных кругах все это время интенсивно вращалась поэтесса Маргарита Пушкина. Из-под ее пера вышел не один рок-хит в исполнении многих замечательных групп самых разных направлений — от арт-рока до трэш-мётла.
Однажды Армен Григорян залез из природного любопытства в письменный стол рок-поэтессы и обнаружил ее преступный замысел скрыть от общественности многочисленные произведения. Он извлек их оттуда, прочитал и добился согласия автора на публикацию. Таким образом, «Крематорий» выпустил в свет, помимо звуковой, самую независимую в мире печатную продукцию — книжку Маргариты Пушкиной (Риты Линн) «Заживо погребенная в роке».
ВОТ, собственно, этим трем эпохальным событиям в жизни тусовки и посвящена презентация в ДК МЭИ, которая началась вчера вечером, а продолжится сегодня вечером. Если кто успеет, ему крупно повезет.
Артур ГАСПАРЯН.
"Московский Комсомолец" 23.02.1991
СУМАСШЕДШИЕ КАРТИНЫ И ТАКАЯ ЖЕ ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИЯ
ПОЛТОРЫ недели назад, 11 мая, группа «Крематорий» во главе с Арменом Григоряном провела в ДК МЭЛЗ благотворительный вечер с целью передать вырученные средства душевнобольным художникам, которых опекает Центр творческой реабилитации душевнобольных.
На вечере экспонировались картины этих художников, распространялся сборник стихов «сумасшедших поэтов», изданный «Крематорием» под названием «Люси в облаках с бриллиантами» (такое же название носила вся акция). В заключение прозвучала программа «крематорских» произведений в исполнении их носителей.
Было уместно предположить, что руководство Центра душевнобольных по уши довольно и по крайней мере искренне поблагодарит «Крематорий» за достойный меценатский порыв.
Завершала акцию пресс-конференция, на которой Армена Григоряна весьма огорошила Катя Пономаренко, искусствовед вышеназванного центра. Все, о чем она смогла сообщить, — это о своем желании повеситься, возникшем у нее после прослушивания «Крематория», — настолько, по ее мнению, безысходны и мрачны григоряновские произведения. Армен только и смог дипломатично предположить в ответ, что, когда этой самой Кате стукнет полтинник, тогда, возможно, она и врубится в «Крематорий», поэтому от повешения ей пока стоит воздержаться, — не все еще потеряно.
Затем некоторое волнение вызвало заявление Григоряна о желании лично вручить конверты с деньгами душевнобольным художникам, в помощь которым проводилась акция «Люси в облаках...». На это сильно обиделся Александр Иванов, директор Центра творческой реабилитации душевнобольных, потому как решил, что ставится под сомнение его личная честность.
К самому концу пресс-конференции, когда все вопросы обсудили по два-три раза, подоспела наша коллега, журналистка Катя Доменикова. Мало понимая, что происходит, она тем не менее отчаянно ринулась в бой, заявила, что так называемые благотворительность и помощь превратились в наше время в кич и лицемерие и сурово спросила у «Крематория» — не стыдно ли им? Армену пришлось объяснить Кате, что помогать людям никогда не стыдно...
Мораль всей басни — если хочешь кому-то помочь, будь готов к тому, что побьют...
Фото Алексея НЕШИНА.
"Московский Комсомолец" 22.05.1991
Жизнь в "ДОМЕ ВЕЧНОГО СНА" и вокруг него
В конце 70-х «Крематорий» являл собой дуэт: Григорян плюс Троегубов, оба студенты, а значит, и песни их были студенческими. Концерты они давали... на квартирах, для близких и друзей. Последних становилось все больше, и они превращались в музыкальных единомышленников. Такими были Сергей Пушкарев (бас-гитара) и Михаил Россовский (скрипка). Поначалу звучание было акустическим, но уже вполне сценическим. Ну а когда появились электроинструменты...
Впрочем, послушаем самих исполнителей.
Вот что рассказал Армен Григорян:
— Действительно, вначале нас было только двое, Виктор и я, да и песни мы сочиняли просто так, для себя. И опять же вы правы: следующий этап— концерты на квартирах, для узкого круга. Однажды мы попробовали записать то, что получилось,— своеобразные циклы, объединенные общей концепцией, и оказалось, это нравится очень многим, и они ждут от нас продолжения. Когда вышел первый магнитоальбом, нам сказали: давайте еще. При этом мы выделялись среди тогдашних групп — они тоже играли на квартирах, однако использовали только акустические инструменты. Мы же возили с собой по домам аппаратуру с колонками. Вместо барабанов использовали ритм-бокс, и не потому, что мы так специально задумали, просто у нас в то время не было ударника.
...Не было у «Крематория» и многого другого. «На этой улице нет фонарей, здесь не бывает солнечных дней», — уж не о том ли времени поет Григорян в программном (?) антишлягере под названием «Crematorium» (котopoe мы даем в переводе на английский, чтобы не писать его в ...надцатый раз по-русски) не о том ли безвременье? И все же именно тогда создавались композиции, ставшие позднее «oldies but goldies» в свободном переводе с битловско-инглишового — «фондом классики». Однако популярность масштаба «широка страна моя родная» зачадила поблизости от «Дома вечного сна» только в 1984-м. Быть может, поэтому рок-бонвиван А. Г. из попс-«3. Д.» утверждает с присущим ему юношеским максимализмом, что в том году все и началось. «Когда в полку отважных могильщиков застоя... прибыло»,— это мы цитируем его заметку «Без холмика на могилке» в «Московском комсомольце» за 23.02.1991. Выходит, тем, 1984 годом он и датирует появление «Крематория»? Дебютный магнитоальбом, «Винные мемуары» (1984), добавил свои пары к общему чаду популярности. Хотя чего стоило группе сделать «домашнюю» запись, могут поведать только сами музыканты.
А. Григорян: — Я и по сей день не могу забыть, как мы записывались в самом начале — в театре Маяковского и в театре Советской Армии: в ужасных условиях, многие инструменты даже услышать было нельзя— звук шел прямо на пульт.
И все же группа сумела записать еще один магнитоальбом, «Крематорий II» (1985), после чего ее приняли в 1986 году в Московскую рок-лабораторию. Оказавшись после квартирной вольницы на коротком поводке у коллективизаторов, внимавших указаниям эмиссаров спец-наз-рока, а иначе говоря — попав в «обойму» поднадзорных, музыканты (к тому времени их стало пятеро: добавились тезки Дмитрии — Бродкин на фортепьяно и Саралидзе на скрипке, а также Алексей Кондратьев на ритм-боксе) вынуждены были с ног до головы измазаться в «Крем'е...», ибо «...аторий» команда спец-наз-роковцев повелела кастрировать.
Но фэны-то, раздобывшие третий магнитоальбом группы, «Иллюзорный мир» (1986), знали, что для них поет все-таки «Крем'а'Торий».
Но даже в «кремовом» состоянии имелось, оказывается, преимущество: выступления теперь были вполне легальными, под эгидой, так сказать. А вот раньше...
— Скажи, только честно,— попросили мы Григоряна,— а до того, как в народ бросили клич «Перестройка!» и прозвучали фанфары гласности (полусвободы полуслова), вы ощущали себя в оппозиции к Системе? Может, пытались как-то бороться с ее зловонными «отправлениями», ядовитыми для всего человеческого в искусстве, в музыке? Или хотя бы сопротивлялись?
А. Григорян: — «Крематорий» об этом уже спрашивали, но только западные журналисты: мол, вы боролись? и что, вас, конечно, преследовали?.. Хотя, если честно, как вы и просите,— то воспринимали нас, я думаю, как песчинку, одну из тысяч, до которой Системе-монстру особого дела нет. А вот «механизмы», составляющие этот монстр,— вплоть до «гаек» или же «болтов»,— они создавали проблемы на каждом шагу, и серьезные проблемы, связанные прежде всего с концертированием по домам. Более того, от меня и других членов группы эти «механизмы» требовали — вы можете представить! — не сочинять песни. Но мы тогда существовали в подполье, фактически— вне Системы. Почти.
Армен сочинял «вне Системы» два года— вместе с другими музыкантами-друзьями; потом еще четыре года — при снисходительном отношении надзирателей из Системы — уже один, сольно. В том смысле, что все, без исключения, песни для магнитоальбомов, начиная с «Иллюзорного мира», были написаны лидером «Дома вечного сна». В числе этих магнитоальбомов: наисвежайший «Зомби» (1990), а также «Кома» (1988), «Клубника со льдом» (1989), «Живые и мертвые» (1989). Последний, как и одноименный виниловый диск, составлен из лучших песен разных лет, и среди них: «Мусорный ветер», «Эй, Хабибулин!», «Таня», «Кондратий», «Безобразная Эльза». Великолепны также композиции: «Женщины города роз» и «Фригия», с теперь уже виниловой «Клубники...».
— В целом для вашего творчества не характерна погоня за красивыми мелодиями — потенциальными шлягерами, так ведь?— спросили мы у Армена в надежде услышать опровержение.
— Когда «Мусорный ветер» попал в хит-парад «Московского комсомольца», мне позвонил Шавырин и сказал: «Отлично, давай еще «хиток» в таком же роде...» А я не пишу хиты. Да и эту вещь нечасто исполняю на концертах, даже если очень просят. Ведь «Мусорный ветер»— о человеке, который уже несколько лет покоится на армянском кладбище.
Ну, раз дело не в шлягерности, точнее, в ее отсутствии, значит, в основе популярности «Крематория» — исполнительское совершенство вкупе с изысканностью аранжировок и оригинальностью инструментовок... (Каковы формулировочки!)
— Это в принципе не так,— опять возражает Григорян.— Если принимать в расчет только музыкальную часть нашего творчества, выяснится: я не самый лучший певец, да и скрипач «Крематория»— тоже не самый лучший... А ударник? А гитарист? А все прочие? Но ведь и живой классик Боб Дилан, между прочим, не очень-то в ладах с академическим пением, разве не так? А уж как инструменталист (его «стихия» — акустическая гитара и от части гармоника) он поднялся немногим выше уровня любителя-самоучки. Но в результате у него получается великая музыка!.. В наших же песнях главное— тексты. На концертах мы видим: публика знает их наизусть и часто подпевает... Что значат для нас концерты? Мы просто выходим, играем, а устраивать шоу, к тому же отрепетированное,— увольте. Хотя могли бы, например, с песней «Клаустрофобия»: используя тщательно продуманное и просчитанное освещение сцены, нетрудно создать у зрителей ощущение, будто стены в зале качаются... Могли бы, но зачем? Мы до сих пор даем «квартирные концерты», на которые собираются наши друзья. Небольшая аудитория, человек семьдесят... А вообще-то концертов мы даем очень мало. Потому что коммерческий успех интересует нас в последнюю очередь.
— Ну, а зарубежные гастроли — интересуют? Не в плане коммерции, но как людей искусства: и себя показать, и мир посмотреть?
— Разговор о поездке «туда» вообще-то был: представители одной страны просили Госконцерт организовать наши гастроли, но им ответили, что мы ехать «в эту» заграницу не хотим. А нам о таком предложении вообще не сообщили! Вместо «Крематория» туда отправили «Санкт-Петербург»: мы якобы капризничаем, эта же группа — безотказная... А вообще наши песни, наверное, лучше примут в странах Латинской Америки и в тех европейских, где популярна музыка с этническими корнями, однако— не в англоязычных.
...Не так давно была выпущена книжка «Рок-музыка в СССР: опыт популярной энциклопедии», где сообщалось: «Троегубов, пытаясь вырваться из творческого кризиса, создает свою группу «Дым», в которую переходят Пушкарев и Саралидзе... Осенью 1988-го Григорян собирает новый состав». Что же произошло в действительности?
Виктор Троегубов (он похож на охотника с картин мастеров эпохи Возрождения — длинные прямые волосы, небольшая бородка): — Я ушел из «Крематория» потому, что в принципе это была разгильдяйская группа, а мне хотелось профессиональной— в музыкальном плане— деятельности. Точнее, хотелось проверить себя: профессионал я в музыке или нет. Поэтому в группе «Дым» были собраны музыканты-профессионалы, и какое-то время я работал с ними в студии, а в конце прошлого года мы даже приняли участие в нескольких концертах... Записанный нами материал был принят на «Мелодии» практически сразу, как мы его принесли, единственное, в чем возникало некоторое сомнение, «пропустят» ли тексты. Но в итоге и эту проблему удалось решить. Надеюсь, когда номер «Смены» с материалом о нас выйдет из печати, альбом группы «Дым» уже появится в продаже.
...А два виниловых альбома «Крематория»— вот они, уже выпущены, однако, прочитав этот материал, вы можете не спешить в магазин: весь тираж «Клубники со льдом» и «Живых и мертвых», насколько мы знаем, уже распродан. И поэтому «Астро Ньюс» хочет «заочно» представить тех, кто помогал Армену Григоряну— лидер-вокал, эл. и ак. гитары— озвучивать его опусы: Дмитрий Куликов — лидер-гитара, Михаил Россовский — скрипка, флейта, Александр Куницын — саксофон, вокал, Сергей Третьяков— бас-гитара, Андрей Сараев— ударные, а также (на диске «Живые и мертвые) Е.Хомяков— гитара, С. Пушкарев — бас-гитара, А. Кондратьев — ритм-бокс, О. Бочарова и В. Власенко— вокал...
И еще одно. На «презентационных» концертах 22 и 23 февраля Армен и Виктор опять играли вместе. Быть может, Троегубов «одумается» и вернется под крышу отчего «Дома вечного сна»?
— Какие планы на будущее? — спросили мы напоследок Григоряна. — Похоже, скоро мы вернемся к застойно-тоталитарной системе. Что тогда будет делать «Крематорий»?
— Работать в подполье. Играть на квартирах. И хотя мы не исполняем социальный рок, но поддерживать то, что сейчас делают и еще могут натворить главные перестройщики, мы не собираемся... Наше дело — музыка. И группа— это саморазвивающийся организм. Если, к примеру, вы услышите в какой-либо песне «Крематория» отрывочек из авангарда, джаза или еще чего-нибудь, то не подумайте, что так было специально задумано,— так получилось. В основе нашего творчества— ритм-энд-блюз, а в него уже вплетаются мотивы армянской, латиноамериканской, французской музыки. Как это важно сегодня: принимать в свою музыку, а значит, и в душу, музыку всех стран, народов, религий. И творить из этого планетарное искусство.
Материал подготовлен Музыкально-информационным агентством «Астро Ньюс».
Report: Михаил ЖИГУЛЬСКИЙ.
Bureau (file and style): АЛЕКСАНДР НАЛОЕВ.
Цветное фото: АЛЕКСАНДР ЗЕМЛЯНИЧЕНКО
"Смена" №8'1991
