Всё началось тогда, когда всё закончилось. Мои ночные одинокие истерики, моя злость и беспричинная радость, мои сны, мои поступки… – это  всё она. Это всё пропитано ею, сквозит ею одной. Моя боль, угрызения моей совести, страхи и стимулы – это она. Моя самоненависть – она. Мой рационализм, мой иррационализм – она. Теперь я принадлежу себе меньше, чем когда бы то ни было. Я – её продолжение. Я – её память. Пусть даже самой себе. Потому что люди не хотят помнить. Они боятся помнить. Но одно дело, когда они забывают, как вчера рассыпали соль, и совсем другое – забыть её. Забыть ЕЁ. Сосредотачиваясь на мне, они сосредотачиваются на той части меня, которая ничего не стоит. Подсознательно они это понимают, и пытаются наполнить чем-то эту пустую часть. Но ведь есть и другая. Есть ОНА. Умная… Добрая… Красивая… Не ослепительно красивая – завораживающе красивая. Это не я – это она. Человек не понимает, что те, кто рядом – тоже живые. Осознание того, что человек ЖИЛ, ЧУВСТВОВАЛ, приходит лишь когда кто-нибудь звонит и говорит: «Лида умерла».

Полгода назад не понимала. Говорила: «Я никому не нужна». На самом деле не было того, кто мне действительно был нужен, кто мог бы мне помочь. А я нужна была. Нужна была ей. И не понимала. Не хотела понимать. А сейчас человека, который нуждался во мне, который, возможно, сам этого не осознавал, самого родного человека, которого я никогда толком и не знала, нет. Её нет. И что самое странное: смерти-то ведь тоже нет. Меня смерть не касается. Мне важно лишь отсутствие ЕЁ. Сказать, что жалею о своём поступке – ничего не сказать. Сказать, что я безмозглая эгоистка – ничего не сказать.

Помню её смеющуюся. У неё красивый смех. Её смех всегда заставлял меня смеяться. Чарующий смех. Добрый, искренний. Она никогда не смеялась из необходимости, из вежливости. Она смеялась честно. Смеялась открыто. Смех и взгляд – вот что в ней было открытым всегда. Смех из глубины души. Взгляд из глубины сознания.

Помню её молчаливую. Она никогда не говорила лишнего, предпочитая взгляды. Я не понимаю многозначительных взглядов. Но даже я могла прочитать в её глазах то, что она не хотела формулировать словами. Она, наверное, никогда не говорила слова любви – это можно было лишь увидеть. Не выражала словами свою радость, не говорила, как зла, не кричала, что ей больно…  Видеть боль в глазах – невыносимо.

Помню её. Помню её всю. Точнее, вспоминаю. И от каждого такого воспоминания становится всё хуже.. Или не хуже? Становится не так, как было.

Отредактировано юг без признаков севера (2013-11-20 00:14:31)

Смотри как рушится мир
И как бледнеет весь свет,
И ты вернёшься домой,
Но никого уже нет,
Чтоб наблюдать за этим крушеньем
И замедлить его страшный бег.

Смотри как падает жизнь
И поднимается смерть -
Ей видно кто-то дал крылья,
Чтоб над нами взлететь.
И тихим шорохом рвётся листва,
И застыла осень в твоих глазах.

И мутной чёрною дымкой
Затуманился взгляд,
Но эти прежние годы
Не вернуть уж назад.
Нам остались лишь серые дни -
И мы остаёмся совсем одни.

И вот заснеженным пледом
Укрылась земля,
Но поёт ветер песни
Вчерашнего дня.
И ты начинаешь вдруг понимать,
Что никто не придёт уж назад...