Чужбина ? необъятная страна,
Чужбина ? непонятная планета.
Ты мне навеки в мачехи дана,
Другой отчизны не было и нету-

Другой отчизны не было и нет,
Другие песни не умею петь я.
В родной земле не больше сотни лет
Народ мой жил за три тысячелетья.

Когда тарелку шафер об пол бьет
На шумной свадьбе в хохоте и дыме,
Кто верит, что на следующий год
Мы соберемся в Иерусалиме?

Совсем неожиданными могут показаться последние строки этого стихотворения:

Наверное, и вправду дело в том,
Что пленники диаспоры убогой
Мы ближе всех народов к Б-гу,
А Б-гу, говорят, не нужен дом.

Стихи эти написаны в 1996 году, а всего за шесть лет до этого Александр Городницкий создал такие горькие строки:

Меня приучали, что здесь я чужой,
Что жить, как и все, ? не мое это дело
В российских негостеприимных пределах,
Где места мне нет за любою межой.

Такая, казалось бы, противоречивость не лишена логики, она вполне объяснима, ведь родной язык Городницкого ? русский. Язык не только общения, но и его стихов. В этом случае мысль о том, что язык и есть родина, справедлива. Впрочем, есть на эту тему у Городницкого стихи:

Вначале было слово, нет ? не слово,
Согласно иудейскому ученью,
Вначале были буквы алфавита
И цифры от нуля до десяти-

Израиль для Городницкого ? не только историческая родина, но и страна, в которой живут его сын, внуки; страна, которую он уважает за мужество и достижения. Израильтяне восхитили Городницкого еще в самолете, когда он в первый раз летел в эту страну. Вот что рассказал мне об этом сам Городницкий: "Когда я первый раз летел в Израиль, и после трех часов нахождения в воздухе самолет пошел на посадку, и под крылом промелькнули очертания Иерусалима, девчонки, только что мазавшие купленной в самолете помадой, и мальчишки, еще мгновение назад громко оравшие и пившие пиво, враз умолкли, подобрались. Они, не договариваясь, но очень дружно запели гимн Израиля "Атикву" ? "Надежда". Слезы навернулись на мои глаза". В своей книге "И жить еще надежде" А.Городницкий пишет: "Вообще дети, пожалуй, главное, что поражает в Израиле- Израиль ? прежде всего страна детей, и, как думается поначалу, весьма распущенных- Детей как-то не принято строго карать за провинности, может быть, поэтому они всегда ощущают себя хозяевами положения и этим отличаются от наших затурканных, затетешканных маленьких москвичей- Детям здесь с малолетства внушается уважение к личности каждого, чувство собственного достоинства, и эффект это дает удивительный".

Итак, еврейская тема всегда и по-разному волнует Александра Моисеевича Городницкого, потомка белорусских евреев: дед его родом из Витебска, всю жизнь общался с Талмудом, отец и мать родились в Могилеве, а сам он вырос в интеллигентном Ленинграде, в интеллигентной еврейской семье. В семье, которой нелегко доставался кусок черного хлеба:

Я таежной глушью заверченный,
От метелей совсем ослеп ?
Недоверчиво, недоверчиво
Я смотрю на черный хлеб-

В этих стихах ? воспоминания человека, которому не раз приходилось простаивать ночь за куском черного хлеба. И в этой очереди, разумеется, стояли не только евреи, не только еврейские дети. Он больше других понимает, как интернационально горе. В годы войны ? в особенности. И с этой точки зрения его стихотворение "Вспоминая Фейхтвангера" обретает сегодня, когда десятки тысяч евреев уезжают в Германию, особый смысл:

Из Германии едут евреи
Накануне тридцатых годов.
Из Германии, родины милой,
Покидая родные могилы,
Уезжают евреи в печали, -
Их друзья пожимают плечами-

И еще один еврейский эпизод из жизни Александра Моисеевича, который он поведал мне достаточно давно: "Было это в 1965 году в Политехническом. Увидев меня, Высоцкий спросил: "Вы что, еврей?" От неожиданности вопроса я буквально оторопел. Все что нашел для ответа: "Да. Ну и что?" Высоцкий улыбнулся и произнес: "А я ведь имею прямое отношение к этой нации". Дружеское знакомство Городницкого и Высоцкого длилось более пятнадцати лет. Памяти Высоцкого Городницкий посвятил несколько стихов. Лучшим из них мне кажется "Еще одной звезды не стало-"

Погиб поэт. Так умирает Гамлет,
Опробованный ядом и клинком.
Погиб поэт. А мы вот живы, ? нам ли
Судить о нем, как встарь, обиняком?

Своей былинной не растратив силы,
Умолк певец, набравши в рот воды,
И голос потерявшая Россия
Не замечает собственной беды.

Есть у Городницкого стихи "Время европейского еврейства миновало". Когда еврейские кладбища разрушают в Париже и Москве, когда флаги со свастикой развиваются в Лондоне и Петербурге, плач Иеремии сегодня не менее трагичен, чем тогда, когда слагал их древний пророк.

Время европейского еврейства
Миновало. После Холокоста
В Англии не занимать им место,
Не торчать у Польши в горле костью.

В Гамбурге не хвастаться товаром,
В Кордове не строить синагогу,
Никому ? ни молодым, ни старым, -
Все они исчезнут, слава Б-гу!

И вот тут-то уместно снова процитировать Александра Городницкого: "Пройдет не так уж много времени на геологических часах, и остров Израиль начнет наконец свое самостоятельное плавание в бурном океане истории Земли и человечества.

В Мировой океан отправляется остров Израиль,
Покидая навек Аравийскую микроплиту-
Капитан Моисей уведет свой корабль, неприкаян,
По поверхности зыбкой, от белых барашков седой.

И в этом плавании, на этом корабле найдется место для стихов и песен истинного еврея, но русского поэта Александра Городницкого.

Матвей Гейзер